Харламенкова Н.Е., Быховец Ю.В., Дан М.В., Никитина Д.А. Переживание неопределенности, тревоги, беспокойства в условиях COVID-19

Переживание неопределенности, тревоги, беспокойства

в условиях COVID-19 

Харламенкова Н.Е., Быховец Ю.В., Дан М.В., Никитина Д.А.

 

         В данном материале представлены результаты анализа некоторых публикаций по теме беспокойства, тревоги, переживания неопределенности в современных жизненных обстоятельствах — в условиях COVID-19 (Roy, Sinha, 2020).

        

         Источники кумулятивного стресса в ситуации распространения COVID-19

Общее мнение, которое складывается у авторов, анализируемых в данном обзоре публикаций, состоит в констатации следующего факта: у населения разных стран наблюдается значительное повышение уровня тревоги, депрессии, растерянности, безысходности и др. Известно, что тревога выступает в качестве сигнала об опасности, угрозе, и имеет важное значение для человека. Однако, уровень тревоги, вызывающий дезорганизацию поведения, панику, суицидальные мысли и др. нарушения, становится опасным сам по себе.

         В большинстве статей выражается озабоченность этим вопросом и высказывается мнение о необходимости преодоления так называемого кризиса здравоохранения  (Garfin, Silver, Holman, 2020;Cao, Fang, Hou et al., 2020), который возник не только вследствие распространения заболевания, но и по причине угрожающей по своему содержанию и объему информации, транслируемой СМИ, а также вследствие специфики самого стрессора — невидимой угрозы.

         Тревогу вызывает не только страх заражения, но и сомнения в том, что можно рассчитывать на полноценное и качественное медицинское обслуживание. Недостаток защитных средств, проблемы с адекватным лечением, а также сугубо человеческий фактор — усталость, напряжение, тревога и профессиональное выгорание медицинского персонала (Li, Yang, Liu, et al., 2020; Montemurro, 2020; Mo, Deng, Zhanget al., 2020), индуцируют негативные эмоциональные состояния у населения.

         Кумулятивный характер стрессового воздействия, который включает в себя, в том числе, ряд ожидаемых экономических, социальных и психологических последствий, вынужденную социальную изоляцию (Shah,Kamrai, Mekala et al., 2020; Das, 2020), препятствует распределению ресурсов совладания с угрозой. Известно, что знание о том, в какой момент воздействие того или иного стрессора прекратится или будет менее интенсивным, помогает «овладеть» ситуацией, возможно, вследствие привнесения в нее человеком нового смысла. Наличие нагнетаемой СМИ информации о принципиальной незавершенности, открытости угрожающей ситуации и ее тотальности, возможно, в большей степени, чем страх заражения, усиливает у людей тревожные и депрессивные состояния (Montemurro, 2020). Рост числа самоубийств выступает в качестве одного из последствий переживания кумулятивного стресса травматического характера (Montemurro, 2020; Mamun, Griffiths, 2020). Оказалось, что обилие информации, в том числе и полезной (советы, рекомендации), вызвало неожиданные негативные реакции — тревогу, испуг, депрессию, обсессивно-компульсивное расстройство (Kumar, Somani, 2020).

         Уникальность настоящей ситуации состоит в том, что эпидемия коснулась всех сфер жизни человека — работы, досуга, питания, спорта (Stankovska, Memedi,  Dimitrovski, 2020), что в представлениях самой уязвимой части населения выглядит как абсолютная незащищенность человека от угрозы.

         Для понимания специфики проблем, которые возникают у наиболее уязвимых групп населения важно учитывать их демографические и индивидуально-психологические особенности, определять адекватные для данной группы населения средства социальной поддержки. Со ссылкой на статью Н. Дас (Das, 2020), выделим наиболее уязвимые группы населения и факторы риска, которые могут обнаружиться в период после прекращения угрозы заражения COVID-19. Этими группами являются дети и подростки (уязвимы к дезинформации, нарушению распорядка дня), пожилые люди (возраст, сопутствующие заболевания), безработные и бездомные (отсутствие поддержки, неопределенность), люди с диагнозом / подозрением на COVID-19 (стигматизация, длительная изоляция, социальное отвержение, смерть близкого человека), медицинские работники (профессиональный стресс, выгорание, нахождение в непосредственном контакте с больными).

  

         Опыт преодоления пандемий. Несмотря на уникальность ситуации с COVID-19, мировая практика ориентируется на опыт преодоления последствий различных эпидемий, в том числе и тех, которые произошли в последнее десятилетие (вспышки Эболы и H1N1). Традиционно важным для сдерживания тревожности остаются социальная поддержка, позитивные копинг-стратегии, профессиональная занятость, включенность в учебный и творческий процесс, дополнительное образование (Cao, Fang,Hou et al., 2020;Yu,Li, Li et al., 2020;Stankovska, Memedi,  Dimitrovski, 2020; Shah, Kamrai, Mekala et al., 2020).

         Большое внимание уделяется работе психиатрических служб, помощи людям, имеющим психические расстройства и помощи тем, у кого симптомы тревоги, депрессии, враждебности и др. появились впервые (Mamun, Griffiths, 2020).

         Используемый в случае эпидемий прием изоляции больных представляет в условиях COVID-19 необходимую меру, которая, однако, вызывает дополнительные трудности: ощущение скученности, депривированности, чувство опустошенности, семейные конфликты, социальную изоляцию и др. Разнообразие советов, среди которых, с одной стороны, предлагается строить свой день в соответствии с определенным планом, придавая ему завершенность, законченность, а, с другой стороны, планировать жизнь, выходя за границы сегодняшнего дня (мыслить перспективно), позволяет человеку сделать выбор, определить для себя наиболее подходящий вариант совладания с условиями самоизоляции. Понятно, что этот выбор можно делать только тогда, когда человек рассматривает не один, а несколько вариантов совладания с тревогой, т.е., когда он открыт для поиска средств овладения своим состоянием.     

         Факторы психологического дистресса в условиях распространения COVID-19

         Х. Ю (H. Yu) с соавторами на выборке 1588 респондентов Китая показали, что почти четверть опрашиваемых ими людей (22,8%) имела высокий уровень психологического дистресса в условиях распространения COVID-19. К числу отягощающих психопатологическую симптоматику факторов относились повышенный интерес и стремление отслеживать информации о COVID-19, наличие контактов с эпидемиологически опасными районами, негативный стиль совладания, низкий уровень социальной поддержки (Yu,Li, Li et al., 2020). 

         По данным И. Кабелло с соавторами (Cabello, 2020), обобщивших более 30 исследований на актуальную тему, факторами риска развития психических нарушений являются социально-демографические характеристики (возраст и пол), социальные факторы (отсутствие социальной поддержки, социальное отвержение или изоляция, стигматизация), особенности, связанные с профессиональным опытом (работа в условиях повышенного риска, низкий уровень профессиональной подготовки, недостаточный опыт работы).

         Существенной проблемой для многих людей стало переживание состояния неопределенности, которое и в обычных условиях жизни часто вызывает тревогу. В ситуации повышенного риска неопределенность нарушает границы суверенности личности, лишает человека привычных средств адаптации.

 

         Тревога и неопределенность

         Такое явление как тревога, в основном наблюдается в отношении ожидаемой (будущей) ситуации, которая при этом рассматривается как высоко вероятное событие.

Неопределенность будущего часто переживается негативно (Horesh, Brown, 2020), вызывает напряжение, которое может быть редуцировано попыткой предсказать будущее, основываясь на собственных знаниях и прошлом опыте.

Неопределенность может вызывать стресс при условии:

• ожидания негативных последствий и пугающих прогнозов

• повышенной бдительности по отношению к угрозе, формирования установки воспринимать незнакомое как опасное

• ложных выводов, которые делаются на основе прошлого опыта, о том, что  беспокойство является признаком реально существующей угрозы

• недостатка объективной информации и недоверия к источникам информации, указывающим на отсутствие опасности

• утрате способности к реалистичной оценке ситуации, наличии паники и ожидания негативных последствий.

Рядом авторов была предпринята попытка разработать модель понимания и управления так называемым дистрессом неопределённости в контексте пандемии коронавируса (в отличие от тревоги, стресса или беспокойства) (Freeston, Tiplady, Mawnet al., 2020). Дистресс неопределённости определяется как переживание негативных эмоций, возникающих на конкретную, незнакомую ситуацию. Такими эмоциями являются: сожаление о сделанном выборе, вина, основанная на действиях или бездействии, чувство ответственности или стыда, а также грусть и горе из-за упущенных возможностей или потерь. Указанные эмоции сопровождаются целым рядом негативных переживаний и когнитивных оценок, часто непроизвольного характера, а также рядом действий, которые направлены на устранение неопределенности и связанного с ней дистресса.

В большинстве исследований, посвященных анализу последствий коронавируса, психологическое воздействие этого стрессора было отмечено как умеренное либо интенсивное. Так, например, Ц. Ванг с коллегами (Wang,Pan, Wan et al., 2020) отмечают, что 16,5% опрошенных сообщили об умеренных или тяжелых симптомах депрессии, 28,8% — о симптомах тревоги средней или высокой степени, 8,1% — об умеренном или сильном стрессе. Три четверти респондентов были обеспокоены тем, что члены их семей могут заразиться COVID-19(75,2%). Исследование, проведенное в Южной Корее, показало, что восприятие риска выше у женщин и тех респондентов, которые больше доверяют СМИ и органам местной власти; доверие медицинским работникам и центральной власти оказалось сопряженным с меньшим восприятием риска (Wang, Pan, Wan et al., 2020).

Согласно П. Салковскис (Salkovskis, 1991) некоторые психические расстройства являются «ответом» людей на высоко вероятную опасность, причем по мере приближения угрозы, а также в случае ее неизбежности беспокойство начинает перерастать в чувство страха.

Разработанная М. Мишель (Mishel, 1988) модель неопределённости в контексте теоретических представлений о болезни, была, в том числе, основана на предсказуемости/непредсказуемости симптомов, наличии/отсутствии ясности при постановке диагноза, оценке прогноза и выборе варианта лечения, на более или менее вероятной эффективности лечения, и т.д. Отсутствие определенности может возникнуть, если диагноз:

·       неизвестен

·       сформулирован неясно

·       не понятен тому, кому сообщается информация о диагнозе

·       трактуется неоднозначно.

Воспринимаемая неопределенность диагноза и прогноза лечения может быть связана либо с угрозой (то есть вероятностью и серьезностью заболевания, его последствиями), либо с оказываемой больному профессиональной помощью (то есть лечением). Точный прогноз и эффективность лечения могут способствовать снижению восприятия угрозы.

Выделенные особенности постановки диагноза можно экстраполировать на актуальную ситуацию пандемии, при которой большинство из указанных условий не соблюдается — диагноз не всегда оказывается своевременным, формулируется расплывчато и нечетко, заболевание проявляет себя вариативно, дисперсия симптомов и ее причины еще недостаточно хорошо категоризируются. 

Стремление к предсказуемости (или определенности) –тенденция, при которой человек склонен испытывать отрицательные переживания в ситуации с неизвестным результатом, который может стать известным лишь через некоторое время. Важно отметить, что склонность к определённости часто коррелирует с неуверенностью в себе. Например, исследование канадских добровольцев в связи с пандемией H1N1 (свиной грипп) 2009 года показало, что люди, склонные к определенности, к предсказуемости ситуации с большей вероятностью воспринимают пандемию как угрожающую и сообщают о повышении уровня тревоги. Соответственно при оценке уровня тревоги важно учитывать отношение человека к неопределенности и его поведение при столкновении с ней  (Freeston, Tiplady, Mawn et al., 2020).

Закономерным становится вопрос о наличии или отсутствии связи между  стремлением к предсказуемости ситуации и чувством тревоги. По мнению Д. Груп и Дж. Ничке (Grupe, Nitschke, 2013) решающее значение в возрастании чувства тревоги играют завышенные оценки значимости и вероятности угрозы, а также повышенная реактивность к неопределенности угрозы. Авторы предложили «модель неопределенности и оценки тревоги» (UAMA), которая объединила психологические и нейробиологические показатели:

·       завышенные оценки значимости и вероятности угрозы

·       повышенное внимание к угрозе

·       гипербдительность

·       неустойчивость знаний и навыков

·       поведенческое и когнитивное избегание

·       повышенная реактивность к угрозе.

После проведённых нейробиологических исследований был сделан вывод о том, что ощущение угрозы и стремление к определенности являются независимыми факторами. Иными словами, стремление к определенности не всегда сопровождается переживанием угрозы и тревогой; в свою очередь  причиной тревоги является не сама по себе неопределенная ситуация, а ее субъективная оценка человеком и ряд сопутствующих этому событию факторов. 

Неправильное понимание ситуации пандемии или полная неосведомленность относительно этой ситуации могут вызвать беспокойство и привести к стрессу, который усугубляется в условиях социальной изоляции, карантина и усложняющейся экономический ситуации. Симптомами стресса в условиях пандемии являются беспокойство о здоровье близких, нарушение сна и трудности с концентрацией внимания, ухудшение здоровья при наличии хронических проблем, увеличение потребления табака, алкоголя и наркотиков.

Как показали исследования ряда авторов (Buheji, Jahrami, Dhahi, 2020), стресс возникает тогда, когда человек оказывается чувствителен к восприятию средовых стимулов, при этом его ресурсов, направленных на коррекцию воздействия среды или его изменение, оказывается недостаточно.

         Обобщая, отметим, что непосредственным психологическим откликом на ситуацию пандемии могут стать тревога, неопределенность, страх, беспокойство. Их сочетание и невозможность быстрого разрешения сложившихся обстоятельств способны формировать стрессовую реакцию. Для борьбы со стрессом применимы существующие психологические методы, среди которых следует выбирать приемы, направленные на преодоление чувства неопределенности, такие, например, как позитивная визуализация. В этом случае стресс компенсируется образом мыслей, направленных на индивидуальные жизненные цели, над которыми нужно работать. Планирование, сознательное обращение к известным положительным фактам, указывающим на безопасность (в противовес игнорированию и неопределенности) способны уменьшить тревогу, упорядочить и объективизировать переживания, создавая почву для большей психологической устойчивости.

 

         Основания для оптимизма

            Практически любая трудная ситуация, возможно, не сразу, но со временем, начинает рассматриваться и как психотравмирующая, и как   ситуация, которая в чем-то стала полезной для человека, «предложила» ему новые жизненные ориентиры. С научной точки зрения одним из позитивных эффектов этой и подобной ей ситуации является разработка методических процедур, с помощью которых можно провести экспресс-диагностику тревоги (например, The Fear of COVID-19 Scale), беспокойства и неопределенности на значительных по объему выборках и оценить эмоциональное состояние отдельных социальных групп или общества в целом (Ahorsu, Lin, Imani et al., 2020; Mamun, Griffiths, 2020; Pakpour, Griffiths, 2020).

         Позитивной можно назвать консолидацию ряда стран с целью совместного решения возникших проблем.

         В условиях официального закрытия границ между государствами, обоснованного здравым смыслом, иная картина наблюдается в сфере обмена информацией между странами (информационного общения). Примером тому может служить подписанное пятнадцатью Академиями наук разных стран соглашение о международном сотрудничестве по время пандемии COVID-19. Это соглашение подписали Бразильская академия наук (Бразилия), Королевское общество Канады (Канада), Академия наук Франции (Франция), Национальная академия наук Германии Леопольдина (Германия), Глобальная академия молодых ученых, Индийская национальная академия наук (Индия), Индонезийская академия наук (Индонезия), Национальная академия наук Линчеи (Италия), Научный совет Японии (Япония), Нигерийская академия наук  (Нигерия), Корейская академия науки и техники (Республика Корея), Российская академия наук (Россия), Королевское общество (Великобритания), Национальная академия наук (США), Национальная медицинская академия (США). Подписанное соглашение касается:

·       быстрой, точной и прозрачной международной коммуникации о происходящем (эпидемиологии этого нового вирусного заболевания, включая паттерны передачи, инкубационный период и летальность исхода, а также эффективности различных методов вмешательства).

·       обмена подробной научной информацией о вирусе, патофизиологии в режиме реального времени, о болезни, которую он вызывает, и об иммунологическом ответе человека, его происхождении, генетике и т.д.

·       обмена информацией о научно-исследовательских и опытно-конструкторских разработках в области медицины для решения проблем, связанных с болезнью, а также совместных исследовательских усилий по продвижению этого жизненно важного направления работы.

https://www.academie-sciences.fr/en/Advice-Notes-and-Reports/g7-2020-covid-joint-statement-academies-sciences-medicine.html

В целом научные центры всего мира на своих официальных сайтах размещают информацию, которая способствует снижению чувства неопределенности, обретению ощущения контроля и понимания происходящего.

Российская академия наук разместила на своем сайте информацию о  разработках российских ученых в области создания вакцины от коронавируса, влиянии пандемии на человека и общество; излагаются факты, гипотезы, даются прогнозы, высказываются мнения ведущих ученых и практикующих врачей о  ситуации с COVID-19 http://www.ras.ru/news/shownews.aspx?id=35bd7827-d17d-4927-8132-56c7062d3342#content

На сайте Королевского общества Канадысоздан отдельный раздел COVID-19, где представлены:

·        список университетов Канады, исследования, которые потенциально могут быть полезны при изучении COVID-19 (https://rsc-src.ca/sites/default/files/COVID_Expert%20List_EN_3.pdf).

·        данные центра системных наук и инженерии (CSSE) Университета Джона Хопкинса (JHU), где на информационной панели в режиме реального времени по каждой стране отражается динамика количества заболевших и умерших во всем мире (https://www.arcgis.com/apps/opsdashboard/index.html#/bda7594740fd40299423467b48e9ecf6)

·        ссылка на сайт правительства Канады по предоставлению населению информации о коронавирусе: текущая информация по регионам о количестве заболевших, анкета самооценки симптомов, информационное сообщение о контактных центрах по регионам, история появления информации о коронавирусе и действия правительства с декабря 2019 г. и т.д. (https://www.canada.ca/en/public-health/services/diseases/2019-novel-coronavirus-infection.html).

            На сайте Германской академии естествоиспытателей Леопольдина размещено информационное сообщение о том, что Институт Роберта Коха является ключевым центром страны по выявлению и лечению коронавирусной инфекции(https://www.bzga.de/). Так же представлены гигиенические рекомендации и рекомендации по поведению в ситуации коронавирусной инфекции. Есть ссылки на работу университета Дж.Хопкинса по созданию информационной панели о распространенности CОVID-19 в мире.

На сайте Национальной академии наук деи Линчеи (Италия) создан раздел COVID-19, где представлены газетные статьи, сообщения правительства по тематике влияния коронавирусной инфекции на все сферы жизни (почему Италия не может создать вакцину, школьная комиссия по чрезвычайным обстоятельствам, препараты по лечению коронавирусной инфекции и т.д.).

На сайте Лондонского королевского общества в новостной ленте представлены отдельные официальные сообщения о распространении коронавирусной инфекции, размещена информация о гранте по изучению коронавирусной инфекции, список ресурсов, полезных для домашнего обучения. Открыт доступ к журналам, в которых представлены исследования и данные, связанные с пандемией covid-19 (https://royalsocietypublishing.org/topic/special-collections/novel-coronavirus-outbreak).

Создана междисциплинарная группа для изучения различных подходов, применяемых странами в борьбе с пандемией (https://royalsociety.org/news/2020/04/royal-society-convenes-data-analytics-group-to-tackle-covid-19/).

На сайте Испанской Королевской академии наук размещено  объявление о договоре о международном сотрудничестве с 15 научными центрами (Бразилия, Канады, Германия, Индия, Индонезия, Италия, Япония, Нигерия, Корея, Россия, Великобритания, США).

На сайте Научного совета Японии представлена информация о создании экспертного комитета по профилактике и борьбе с инфекционными заболеваниями на долгосрочной основе. 

 

Библиография

1.                 Ahorsu D.K., Lin C.Y., Imani V., Saffari M., Griffiths M.D., Pakpour A.H. The Fear of COVID-19 Scale: Development and Initial Validation // International Journal of Mental Health and Addiction, 2020. P. 1-9. http://dx.doi.org/10.1007/s11469-020-00270-8.

2.                 Buheji M., Jahrami H., Dhahi A.S. Minimising Stress Exposure During Pandemics Similar to COVID-19 // International Journal of Psychology and Behavioral Sciences. 2020. 10(1). P. 9-16. http://dx.doi.org/10.5923/j.ijpbs.20201001.02

3.                 Cabello I.R., Echavez J.F.M., Serrano-Ripoll M.J., Fraile-Navarro D., de Roque M.A.F., Moreno G.P., Goncalves-Bradley D. Impact of viral epidemic outbreaks on mental health of healthcare workers: a rapid systematic review //medRxiv, 2020.  https://doi.org/10.1101/2020.04.02.20048892

4.                 Cao W., Fang Z., Hou G., Han M., Xu X., Dong J.,  Zheng J. The psychological impact of the COVID-19 epidemic on college students in China // Psychiatry Research, 2020. V. 287:112934. https://doi.org/10.1016/j.psychres.2020.112934

5.                 Das N. Psychiatrist in post-COVID-19 era–are we prepared? //Asian Journal of Psychiatry, 2020. V. 51:102082. https://doi.org/10.1016/j.ajp.2020.102082

6.                 Freeston, M. H., Mawn, L,, Botessi, G., Tiplady, A., Pan, J., Nogueira-Arjona, R, Romero Sanchiz, P., Simos, G. Towards a model of uncertainty distress in the context of Coronavirus (COVID-19). 2020. April. Retrieved from https://www.researchgate.net/project/Towards-a-model-of-uncertainty-distress-in-the-context-of-Coronavirus-COVID-19.

7.                 Garfin D.R., Silver R.C., Holman E.A. The novel coronavirus (COVID-2019) outbreak: Amplification of public health consequences by media exposure // Health Psychology, 2020. V. 39(5). P. 355-357. http://dx.doi.org/10.1037/hea0000875

8.                 Grupe D.W., Nitschke J.B. Uncertainty and anticipation in anxiety: an integrated neurobiological and psychological perspective // Nature Reviews Neuroscience. 2013. V. 14 (7). P. 488-501. http://dx.doi.org/10.1038/nrn3524

9.                 Horesh D., Brown A.D. Traumatic stress in the age of COVID-19: A call to close critical gaps and adapt to new realities // Psychological Trauma: Theory, Research, Practice, and Policy. 2020. V. 12(4). P. 331-335. http://dx.doi.org/10.1037/tra0000592

10.            Kumar A., Somani A. Dealing with Corona virus anxiety and OCD // Asian Journal of Psychiatry. 2020. V. 51:102053. https://doi.org/10.1016/j.ajp.2020.102053

11.            Li W., Yang Y., Liu Z.H., Zhao Y.J., Zhang Q., Zhang L., Xiang Y.T. Progression of Mental Health Services during the COVID-19 Outbreak in China // International Journal of Biological Sciences, 2020. V. 16(10). P. 1732-1738. https://doi.org/ 10.7150 / ijbs.45120.

12.            Mamun M.A., Griffiths M.D. First COVID-19 suicide case in Bangladesh due to fear of COVID-19 and xenophobia: Possible suicide prevention strategies  // Asian Journal of Psychiatry, 2020. V. 51:102073. https://doi.org/ 10.1016 / j.ajp.2020.102073.

13.            Mishel M.H. Uncertainty in Illness // The Journal of Nursing Scholarship, 1988. V. 20 (4). P. 225-232. https://doi.org/10.1111/j.1547-5069.1988.tb00082.x

14.            Montemurro N. The emotional impact of COVID-19: from medical staff to common people // Brain, behavior, and immunity, 2020. P. 1-2. https://doi.org/10.1016/j.bbi.2020.03.032.

15.            Mo Y., Deng L., Zhang L., Lang Q., Liao C., Wang N., Huang H. Work stress among Chinese nurses to support Wuhan for fighting against the COVID‐19 epidemic // Journal of Nursing Management, 2020. https://doi.org/10.1111/jonm.13014.

16.            Pakpour A.H., Griffiths M.D. The fear of CoVId-19 and its role in preventive behaviors // Journal of Concurrent Disorders, 2020.

17.            Roy D., Sinha K. Cognitive biases operating behind the rejection of government safety advisories during COVID19 Pandemic // Asian Journal of Psychiatry, 2020. V. 51:102048. https://doi.org/ 10.1016 / j.ajp.2020.102048.

18.            Salkovskis P.M. The importance of behaviour in the maintenance of anxiety and panic: A cognitive account // Behavioural and Cognitive Psychotherapy. 1991. V. 19 (1). P. 6-19. https://doi.org/10.1017/S0141347300011472.

19.            Shah K., Kamrai D., Mekala H., Mann B., Desai K., Patel  R.S. Focus on Mental Health During the Coronavirus (COVID-19) Pandemic: Applying Learnings from the Past Outbreaks // Cureus, 2020. V. 12:e7405. https://doi.org/ 10.7759/cureus.7405.

20.            Stankovska G., Memedi I.,  Dimitrovski D. Coronavirus COVID-19 disease, mental health and psychosocial support // Society Register, 2020. V. 4(2). P. 33-48.  https://doi.org/10.14746/sr.2020.4.2.03

21.            Wang C., Pan R., Wan X., Tan Y., Xu L., Ho C.S., Ho R.C. Immediate psychological responses and associated factors during the initial stage of the 2019 Corona Virus Disease (COVID-19) epidemic among the general population in China // International Journal of Environmental Research and Public Health. 2020. V. 17 (5). P. 1729. https://doi.org/10.3390/ijerph17051729

22.            Yu H., Li M., Li Z., Xiang W., Yuan Y., Liu Y., Xiong Z. Coping Style, Social Support and Psychological Distress in the General Chinese Population in the Early Stages of the COVID-2019 Epidemic // Social Support and Psychological Distress in the General Chinese Population in the Early Stages of the COVID-2019 Epidemic, 2020. http://dx.doi.org/10.2139/ssrn.3556633

ПРИ ПЕРЕПЕЧАТКЕ МАТЕРИАЛОВ ССЫЛКА НА САЙТ ИП РАН ОБЯЗАТЕЛЬНА!