Статья А.А.Гостева в общественно-политическом еженедельнике "Слово" (2013 год)

Нигде в мире так не воевали со своей историей, как у нас. Оно и понятно: манипулирование исторической памятью — известный приём информационно-психологических войн и эффективное оружие для порождения «зомби-манкуртов», которые просто не будут замечать очередного лжеконструирования в умах. Почему столь рьяно и ловко переписывается российская история со «времён Очакова и покоренья Крыма» до новейшего времени? Потому что даже ослабленная Россия — препятствие на пути однополярного мироустройства.Импульс искажений
Искажение образа «истории государства российского» накапливалось с XVIII века. И этими стараниями уже в начале ХIХ века в самой России укоренилось представление о том, что она — зло, которое должно быть уничтожено. В советский период историческая память получила новый мощный импульс искажений. А с конца 1980-х гг. она стала разрушаться и вовсе ударными темпами.
И на вооружение была взята известная заморская идея о порочности российской истории в целом. В СМИ, публицистике, научной и художественной литературе, декларативных заявлениях политиков, в кино и на телевидении методично умалялся духовно-нравственный потенциал страны. Задавался хаос в оценках, замалчивались и перевирались факты участия России в мировых войнах, в частности, в качестве освободителя народов Европы, Балканских стран, Грузии, Армении.
Уже объявлена мифом историческая преемственность Киевской Руси, Московского царства и Российской империи. Для этого привлекаются «научные авторитеты», ссылки на неопределённые источники, фальшивые цитаты. Кажется, самый неискушённый глаз не может не заметить эту ложь, то, как перекраиваются основы российской государственности, как осмеивается, переходя в «народный юмор», символика великого прошлого России. Впрочем, наш народ доверчив и наивен. А как говорил Фрейд, остроты атакуют то, что защищено от открытого оскорбления.Не ведают, что творят
Любопытно, что образ России, её роль в мировой политике с энтузиазмом очерняются политическими деятелями антирусского толка и в близких нам странах. Приведём пророческие слова Фёдора Михайловича Достоевского, не потерявшие актуальности за прошедшие полтора века: «… По внутреннему убеждению моему, самому полному и непреодолимому – не будет у России, и никогда ещё не было, таких ненавистников, завистников, клеветников и даже явных врагов, как все эти славянские племена, чуть только их Россия освободит, а Европа согласится признать их освобождёнными! Начнут же они, по освобождении, свою новую жизнь, повторяю, именно с того, что выпросят себе у Европы, у Англии и Германии, например, ручательство и покровительство их свободе, и хоть в концерте европейских держав будет и Россия, но они именно в защиту от России это и сделают. Начнут они непременно с того, что внутри себя, если не прямо вслух, объявят себе и убедят себя в том, что России они не обязаны ни малейшею благодарностью, напротив, что от властолюбия России они едва спаслись при заключении мира вмешательством европейского концерта, а не вмешайся Европа, так Россия проглотила бы их тотчас же, «имея в виду расширение границ и основание великой Всеславянской империи на порабощении славян жадному, хитрому и варварскому великорусскому племени». Может быть, целое столетие, или ещё более, они будут беспрерывно трепетать за свою свободу и бояться властолюбия России; они будут заискивать перед европейскими государствами, будут клеветать на Россию, сплетничать на неё и интриговать против неё». 
В этих словах выражена суть отношений России с близкими странами – таких, какими они являлись на протяжение ХХ века и остаются до сих пор. В странах СНГ и других бывших союзных республиках время от времени появляется политический лидер, делающий ставку именно на противостояние «имперским амбициям» России, и это находит отклик у электората.Экранные фантазии
Важнейшая в данном контексте тема – фальсификация под маркой «альтернативных» мнений и взглядов. Речь об «исторических фантазиях» и вольных версиях художника в том, как отражается наше прошлое в искусстве, литературе, кино. Такой художественный продукт нередко даёт оценку, противоположную данным исторической науки, и влияет на личность зрителя, читателя гораздо сильнее, нежели политики и идеологи. Достаточно упомянуть такие яркие недавние работы, как «Царь» Павла Лунгина, «Сахарный Кремль» Владимира Сорокина, «Борис Годунов» Владимира Мирзоева и др. Подобные трактовки, конечно, помогают понять мотивы поведения властителей, заставляют задуматься над судьбой Отечества, но от этого не перестают быть «историко-психологическим оружием». И тут надо держать ухо востро.
Потребность в новой концепции Второй мировой, основанной на признании равной ответственности СССР и Германии, тождества сталинизма и нацизма появилась неслучайно. Показательно, что в год 60-летия Победы в прокат вышли фильмы, внушающие мысль о том, что СССР выиграл войну не потому, что на врага встал великий народ великой страны, а, к примеру, благодаря заградотрядам — вспомните «Штрафбат» по сценарию Володарского. В этот же год на Западе стали активно работать над международным осуждением коммунистических режимов. В СНГ усиленно внедряется образ России-оккупанта и многовековой национально-освободительной борьбы против неё (особенно это касается стран Балтии).
Уравнивание сталинизма и гитлеризма позволяет приравнять коммунизм к фашизму через образы «тоталитарного режима». Чувство вины за «тоталитарное прошлое» нагнетается и в связи с многовековой российской историей ... С конца 1980-х в Восточной Европе и СССР средства массовой информации начали призывать покаяться за преступления сталинизма и согласиться с определением СССР как империи зла, а ПАСЕ взялась за написание резолюции о международном осуждении коммунистических режимов.Бедный Павлик
Осуждая пороки советского периода, легко «не замечать» его неоспоримые достоинства. Рассмотрим, как одно и то же событие трактовалось в зависимости от политической позиции власти. Речь о Павлике Морозове, поступок которого в советское время идеализировался, сейчас — демонизируется. Тогда облику Павлика старались придать черты героя, говорили о его непримиримости к любой несправедливости, о разоблачении им кулаков и жуликов. Подчёркивалось, что он не побоялся изобличить мошенничество собственного отца и был убит своим дедом, которого неоднократно укорял за то, что тот пользуется конфискованными кулацкими вещами. Именем Павлика Морозова назывались колхозы, улицы, пионерские дружины, железнодорожные станции, про него слагались поэмы и писались книги.
Во времена перестройки, когда возникла необходимость низвержения прежних идеалов, акценты в этой истории резко сместились: Павлик уже поступил, как предатель, совершив донос на родного отца. Создавался негативный образ подлого, неблагодарного и жестокого подростка.
Что же случилось на самом деле? Владимир Бушин на основе анализа документов и воспоминаний живых свидетелей представил подробную версию произошедшего. Павлик Морозов был пионером, свято верившим в идеалы коммунизма. Учительница Павлика Л. П. Исакова вспоминает: «Светлый он был человек. Хотел, чтобы никто чужую судьбу не заедал, за счёт другого не наживался. За это его и убили». Он действительно боролся за справедливость, обличал любую нечестность, осуждал отца за незаконную выдачу справок и присвоение чужого имущества. Его отец, Трофим Морозов, был председателем сельсовета и пользовался служебным положением в корыстных целях. Вот слова о нём из письма младшего сына Алексея: «Любил одного себя да водку. И с переселенцев за бланки с печатью три шкуры сдирал». К моменту ареста Трофим бросил жену с четырьмя детьми и стал жить с другой женщиной. Дети были вынуждены просить милостыню.
В материалах суда над Трофимом Морозовым нет ни слова, подтверждающего, что донос Павлика на него имел место. Нет ни одного документа, в котором бы говорилось, что Трофима Морозова арестовали именно благодаря усилиям сына. Поэтому нет и оснований считать, что Павлик донёс на отца. Вторая ложь — версия о том, что именно показания Павлика позволили осудить Трофима. На самом деле и свидетелей, и обвиняемых было несколько, вместе с Трофимом осудили еще пятёрых председателей. Свидетельские показания Павлика ничего не решали; кроме того, его «по малолетству» выслушали после других свидетелей, в том числе после его матери. Владимир Бушин поясняет: «Павел лишь подтвердил то, что в качестве свидетельницы показала мать. И никак иначе он поступить не мог. Надо думать, что, как это водится всегда, его предупредили и он знал об ответственности за ложные показания. И вот мать уже дала правдивые показания. Значит, если Павел захотел бы выгородить родимого негодяя, то, во-первых, он скорее всего был бы легко уличён в неправде, а главное — ему пришлось бы выбирать между ненавистным отцом и любимой матерью, которую он ложными показаниями мог поставить под удар».
Очевидно, что правдивые показания были единственной разумной возможностью для Павла, и приписывание ему героических мотивов, как и подлости, является надуманным и ложным.
Это общеизвестный и весьма показательный пример политической пропаганды — при одном режиме ситуацию рисуют в одних красках, при другом — в абсолютно иных. Создавая героев из числа своих граждан, система подтверждает свою правильность и привлекательность, тогда как разрушение идеалов эпохи, в данном случае советской, способствует созданию отрицательного образа Союза. Таких случаев множество. Повторяемость — важное условие успешности внушения, потому так ловко внедряют современному человеку мысль, что в СССР всё было отвратительно.
Вспомните, в каком неистовом темпе начали переписывать наши школьные учебники — сначала по истории, затем и по литературе. Ведь в русской литературе запечатлены мысли, которые могут посеять сомнение в новоявленных трактовках. Вот и надо постараться, чтобы школьники этих мыслей не услышали. В одной из книг психологов И.Медведевой и Т.Шишовой есть фраза: «Гипотетически можно себе представить, что содержание рыночного лотка с книгами переносится в хрестоматию по литературе. Но в реальности это невозможно. И невозможно по очень простой причине: там нет предмета литературы. Нечего проходить, нечего изучать». К сожалению, авторы сильно недооценили весёлых и находчивых — «креативных», как недавно выразился президент, — сотрудников министерства образования (или ликвидации образования, что звучит вернее). Уже перенесли, прямо из лотка, заменив ими многие произведения классиков русской литературы.
Андрей ГОСТЕВ, д.п.н.,
профессор, ведущий научный сотрудник Института психологии РАН