23.Позняков В.П. Вавакина Т.С. Социальный обмен в контексте делового взаимодействия

СОЦИАЛЬНЫЙ ОБМЕН В КОНТЕКСТЕ ДЕЛОВОГО ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ[1].

Позняков В.П., Вавакина Т.С. (Москва)

Экономическая рациональность предполагает, что окружающий мир задан извне, и исключает принятие индивидом в расчет окружающего мира других действующих лиц (Тевено, 1999). Однако социо-экономисты сходятся во мнении, что люди лишь «отчасти движимы приземленными мотивами влечения к удовольствию и собственному интересу, а от части благородными побуждениям к высшим моральным устремлениям» (Etzioni, Lawrence: Цит. по Радаев, 2002).В свою очередь, Парето довольно успешно развивал экономическую модель равновесия. Однако попытка обобщить ее на социальную сферу в целом не увенчалась успехом и потребовала учета «нелогических действий» индивидов. Из чего последовал вывод о том, что социальные действия людей во избежание отхода от реальности не могут рассматриваться по аналогии с актами экономического обмена в чистом виде, которые в приближении условно можно считать совершаемыми в соответствии с логикой объективной целесообразности. (См. Зотов, 2007). В соответствии с логикой объективной целесообразности субъект продумывает свои действия и поставленную перед собой цель; следуя соответствующим умозаключения. В противоположность этому всякое «нелогическое» поведение в той или иной степени мотивируется чувствами, что отлично от логического рассуждения (Pareto: Цит. по Арон, 1992). Таким образом, поведение человека зачастую может восприниматься как нелогичное с точки зрения экономической рациональности, целесообразности. Этот вопрос весьма актуален при рассмотрении социального взаимодействия в рамках экономической деятельности, т.е. делового взаимодействия, делового партнерства.

Вопрос о том, как соотносятся рациональное и иррациональное поведение человека затрагивается многими социологами. Так, М. Вебером традиционное поведение человека, т.е. обусловленное социальными факторами,  противопоставляется его инструментально-рациональному поведению, которое предполагает рациональный выбор средств и целей, в соответствии с личным интересом человека. Промежуточную позицию занимает тип действия, рационально ориентированного по отношению к ценностям. Он предполагает соединение понятий ценности и рациональности. В то время как выбор средств или цели может быть рационален, ценности при этом рационально быть избраны не могут. Т. Парсонс соглашается с тезисом о взаимодействии между системой ценностей и инструментальной рациональностью. В работе Хабермаса делается  важный вывод о том, что инструментальная рациональность ведет к стратегическим действиям по отношению к другим людям, но при этом блокирует возможность демократического общения между людьми. Хабермас предпринимает попытку иначе, чем Вебер представить само понятие рациональности: он выводит его из потребности в общении, которое способно доминировать и регулировать различные типы действия. Инструментальное действие, в его понимании заключается в расчете наилучшего решения как с точки зрения использования материальных ресурсов, так и по отношению к другим людям, которые рассматриваются в этом случае в качестве средств, а это не позволяет адекватно удовлетворить потребность в межличностном общении. Таким образом, Хабермас выделяет ситуации, когда человек берет в расчет других людей в качестве именно субъектов, а не просто средств для реализации собственных целей. Будон пытается охватить действия, классически рассматриваемые и как рациональные, и как иррациональные, управляемые привычками, ценностями, обрядами, т.е. сократить расстояние между ориентацией на ценности и рациональным выбором средств, указанное еще Вебером. Для этого он расширяет понятие рациональности, включив в нее влияние, которое оказывает взаимодействие на индивидуальное поведение, а также вводит в рассмотрение такие «адекватные» блага как власть, престиж и др. (Вебер, Парсонс, Хабермас, Будон: по Тевено, 1999). В целом, можно выделить два основных подхода в исследовании социального взаимодействия, полагает Л. Тевено. С одной стороны, это социо-экономические подходы, которые основываются на законах экономического равновесия, порядка и социальной системы. С другой стороны, социально-психологические подходы, акцентирующие внимание на роли суждения во взаимодействии, интересующиеся ролью взаимных интерпретаций, ожиданий, общих оценок (Тевено, 1999).

Рассматривая социальное взаимодействие в рамках экономической деятельности, мы будем опираться  на определение экономической деятельности, данное В.П. Позняковым, согласно которому экономическая деятельность понимается как «деятельность по производству товаров и услуг, основанная на распоряжении ресурсами и направленная на получение дохода (прибыли)» (Позняков, 2000, С.62). Ключевым в этом определении для нас будет «распоряжение ресурсами». В соответствии с этим положением, деловое взаимодействие, как составляющая деловой активности субъектов, направлено на обмен или перераспределение ресурсов между участниками экономической деятельности. И в деловом партнерстве, и в деловой конкуренции экономические субъекты оперируют ресурсами, с той разницей, что в деловом взаимодействии партнерству соответствует обмен между участниками существующими ресурсами и их совместное преумножение, а в случае конкуренции – перераспределение существующих или борьба за потенциальные ресурсы. Таким образом, при изучении делового партнерства центральным моментом для нас является рассмотрение обмена в рамках экономической деятельности.

Строго говоря, на сегодняшний день теория обмена не является единой теоретической школой. Существуют различные теории, концепции, разделяющие общее положение о том, что взаимодействие людей представляет собой процесс обмена. При этом каждая из них имеет собственные взгляды на природу человека и его взаимосвязь с другими людьми и социумом в целом. Пытаясь объяснить взаимодействие людей, исследователи встают перед выбором: опираться на теорию с хорошо развитыми причинными интерпретациями, но сильно упрощающую реальный мир, или теорию, уделяющую большое внимание сложности и многомерности социума, но мало пригодную для объяснения (Громов, 1996).

Интересная точка зрения, была высказана Питером  Эке, согласно которой теория обмена берет свое начало из двух несовместимых, по мнению автора, направлений: взглядов Леви-Стросса, продолжавшего, в некоторой степени, идеи Э. Дюркгейма, и взглядов Хоманса, следовавшего индивидуалистической традиции Г. Спенсера. Этим объясняется то, что Леви-Стросс и Хоманс имели очень разные представления о теории обмена. Так, Леви-Стросс полагал, что социальный обмен есть процесс, свойственный исключительно человеку, действия людей обусловлены культурой и люди способны на созидательные действия. Он возражал против объяснения обмена исключительно личной заинтересованностью индивидов. Не отрицая возможности проявления личного интереса, Леви-Стросс утверждал, что только его недостаточно для поддержания социальных отношений, основанных на обмене. По Леви-Строссу социальный обмен поддерживается, в том числе, сверхиндивидуальными, коллективными, культурными силами и предстает скорее как символический. В некоторых случаях социальный обмен оправдан скорее в плане социальных ожиданий, нежели выгод. Леви-Стросс подчеркивал моральную сторону обмена, в противоположность проявлению утилитарного личного интереса. Хоманс отвергал все эти рассуждения Леви-Стросса и доказывал, что основой обмена является именно личный интерес, основанный на сочетании экономических и психологических потребностей. Он в первую очередь интересовался двусторонним обменом, а не его более широкими формами. Сам Эке не одобрял отрицание Хомансом значения норм и ценностей, символически формирующих обменные отношения (См. Осипов, 2001).

Как мы видим, проблема осуществляющегося в обществе социального обмена может рассматриваться по-разному. Одним из подходов является различение в социальной антропологии экономического и символического обмена, которые представляют собой два различных вида социального обмена, вне которого они попросту не существуют. Экономическая теория исходит из того, что любая вещь имеет свою цену, при этом подразумевается эквивалентность цены и стоимости вещи. В той мере, в какой тот или иной предмет или ресурс воспринимается как «товарное тело» (К. Маркс), любой обмен становится экономическим обменом. И с этой точки зрения отношения между людьми или отношение человека к кому-либо или чему-либо тоже может рассматриваться как ресурс, имеющий свою ценность в экономическом плане. Из этих рассуждений, «однако, не стоит делать слишком прямолинейные выводы о том, что все продается и покупается, или что все диктуется чистоганом, или, наконец, о том, что экономический капитал во всех случаях оказывается незаменимой опорой любого социального успеха» (Ашкеров, 2005, С.179). В рамках социальной антропологии обмен интерпретируется уже не как товарный обмен, а как обмен дарами, выступающий в качестве акта символического признания. «Экономически каждый дар может рассматриваться как двусторонняя сделка обмена товаров на услуги. …С другой стороны, дар-обмен имеет не только экономическую функцию. Основная цель такого обмена – установить или вновь подтвердить социальные связи индивидов или групп» (Шрадер, 1999, С.84). В этой связи важно отметить, что в рамках экономического обмена полезность пронизывает собой все социальные отношения и служит их всеобъемлющим принципом. В рамках же символического обмена все наоборот: полезность не является повсеместно распространенным принципом и не пропитывает собой социальные отношения (Ашкеров, 2005). Кроме того, «нас ничто не убеждает в том факте, что есть сфера социальной активности, где желание обогащения играет в действительности преобладающую роль», ‑ пишет Э. Дюркгейм (Durkheim, 1983, p.24). В свою очередь, рассуждая об обмене, И.Р. Сушков отмечает, что «в психологическое обеспечение успешности совокупного действия даже элементарной диады включается процесс, который не заложен биологической природой: отражение и оценивание психологических отношений участников потенциального или реального взаимодействия…» (Сушков, 2008, с.115, курсив автора). И если экономистами подразумевается безусловность, определенность, эквивалентность экономического обмена, то в социально-психологическом анализе обмена в рамках экономической деятельности на первый план выходят «обменивающиеся» субъекты, а также условность символического обмена, его психологическое содержание.

Кроме того, мы неизбежно приходим к необходимости обозначить проблему обмена социально-психологическими отношениями в деловом взаимодействии. По мнению Сушкова, «обмен социально-психологическими отношениями, в конечном итоге, становится необходимым условием существования субъектов в социальной системе» и при этом «материальный обмен однозначно не определяет характера обмена социально-психологическими отношениями» (Сушков, 2008, сс.114, 127). Обмен социально-психологическими отношениями заключается во взаимопереходе психических моделей реальности, строящихся в системе социальных координат конкретных сообществ, к которым субъекты принадлежат. Но «…индивид с индивидом не могут обмениваться непосредственно и прямо психическими переживаниями» (там же, с.114), в реальной жизни это выглядит как интерпретация субъектом воспринятых действий и поступков другого субъекта, т.е. может быть выражено символически.

Социальное взаимодействие – один из самых существенных аспектов социального поведения и настолько многосторонне, что с трудом определяется однозначно (Асп, 2000). Так, еще Милль ставил в упрек Бентаму его попытку сведения всех человеческих действий к заинтересованным поступкам и пытался сформулировать свою версию моральных основ утилитаризма на основе «чувств и социальных симпатий, которые естественны для человека», чувства «общества в целом» и «коллективного интереса». Поступок, действие человека, рассуждает Э. Асп, в общем-то имеют как внешнюю сторону, так и внутреннюю, содержательную. Если бы интенции и их реальное воплощение всегда совпадали, мы не наблюдали бы нелогичного поведения и лицемерных поступков. Под соответствующим углом зрения может быть рассмотрена проблема взаимного признания членами общества друг друга, предполагающего закрепление их социальных ролей, разграничение исполняемых ими функций и субординацию предписанных им статусов, а также такие феномены как почтение, уважение, подобострастие, лесть и другие.

Как же соотносятся в деловом взаимодействии следование строгим экономическим законам и поддержание устойчивых взаимоотношений между партнерами? Деловое взаимодействие прагматично (от др.-греч. πραγμα, родительный падеж πραγματος ‑ «дело, действие») по определению. В деловом взаимодействии прагматичность может пониматься как реалистичность оценки возможных последствий данного взаимодействия, нацеленность на конкретный результат. Причем, в экономике наиболее проявляются начала эгоистически-стратегической рациональности, которые требуют опосредования этическими принципами (Назарчук, 2002), т.е. с большей силой, чем в других сферах жизнедеятельности, проявляется утилитарность (от лат. utilitas ‑ польза, выгода), сопровождаемая эгоистическими тенденциями во взаимодействии субъектов. Однако, для сохранения баланса в отношениях между людьми и эффективности делового партнерства, помимо утилитарного подхода, нацеленного на получение выгоды, пользы от данного взаимодействия (причем, не обязательно экономической), неизбежно присутствуют нормативные и ценностные ориентиры во взаимодействии с партнерами. Участники делового взаимодействия в разной степени могут сочетать элементы утилитарно-индивидуалистического и ценностно-нормативного подходов к взаимодействию. В деловом партнерстве утилитарно-индивидуалистический подход вполне естественен и оправдан, нацелен на манипуляцию ресурсами в процессе обмена. Ценностно-нормативный подход, в свою очередь, не столь очевиден и подразумевает гибкость в достижении собственных целей, предполагает особое внимание к «отношенческой» стороне взаимодействия. В крайних своих проявлениях это выражается в том, что в одном случае человек ориентируется на деловые показатели, исключительную выгодность и полезность взаимодействия, полностью игнорируя качество взаимоотношений участников, в другом – ориентируется во взаимодействии, в первую очередь, на взаимоотношения с партнером и психологический комфорт. По мнению Г. Висведе, для эффективности социального обмена важна «социальная компетентность», под которой он понимает владение ресурсами, т.е. своего рода «силовыми запасами». И если рассуждать с позиции выигрыша, то люди скорее вступают в социальный обмен с теми участниками, которые могут способствовать достижению желаемых материальных целей или желаемого статуса. Но, кроме того, человек анализирует и оценивает свои способности и успехи по сравнению с другими людьми, а также может испытывать влечение и симпатию к другому участнику обмена (Асп, 2000), что может быть иррационально с экономической точки зрения и не иметь непосредственного отношения к ресурсам партнера.

Таким образом, анализ концепций и подходов к рассмотрению социального взаимодействия приводит нас к выводу о том, что в социальном обмене можно, в самом общем виде, выделить две стороны: утилитарно-индивидуалистическую и нормативно-ценностную. На наш взгляд, именно в экономической сфере, в деловом партнерстве в равной мере наиболее полно проявляются как утилитарно-индивидуалистическая, так и ценностно-нормативная составляющая обмена. Кроме того, важно отметить, что и при утилитарно-индивидуалистической ориентации (на ресурсы)и при ценностно-нормативнойориентации (на отношения) в фокусе обмена может оказываться как обмениваемое, так и сами обменивающиеся. Соответственно, если в фокусе обмена оказывается предмет взаимодействия (обмениваемое), то в его ракурсе видятся субъекты. Если же в фокусе обмена оказываются субъекты (обменивающиеся), то уже через них рассматривается и обмениваемое. Эти положения легли в основу предлагаемого авторами теоретического выделения различных типов обмена между людьми. Надо отметить, что предложенное деление скорее отражает внешнюю сторону социального обмена, нежели его внутреннее психологическое содержание. Однако оно позволяет в некоторой степени формально развести деловой (утилитарный)и межличностный (ценностный) аспекты взаимодействия.

Итак, с формальной точки зрения деловое партнерство следовало бы рассматривать строго с позиций обмена субъектами теми или иными ресурсами. Однако экономическая деятельность вписана в более широкую сферу социальной жизнедеятельности и не может рассматриваться отдельно от взаимоотношений людей, не обусловленных экономически-прагматической необходимостью. В деловом партнерстве теоретически могут в разной степени присутствовать все приведенные типы обмена. Исходя из того, что деловое партнерство как форма деловой активности рассматривается нами в рамках экономической деятельности, одной из наиболее весомых составляющих должен быть, безусловно, обмен ресурсами (утилитарно-индивидуалистический). С другой стороны, поскольку мы изучаем особую группу деловых людей – предпринимателей, неформальные отношения которых на личностном уровне довольно интенсивны, то и обмен психологическими отношениями тоже явно выражен. В свою очередь, наиболее внешне регламентировано в деловой сфере предметно-ценностное (нормативное) взаимодействие, которое соотносится с социо-культурным контекстом, и в частности, с деловой культурой, принятой в том или ином деловом сообществе.

В заключение отметим, что в социально-психологическом исследовании взаимодействия в экономической сфере, наиболее интересным нам представляется изучение социально-психологических и личностных особенностей деловых людей, предпринимателей с точки зрения их влияния на отношение к различным видам социального взаимодействия в деловом партнерстве: предметно-ресурсному, субъектно-ресурсному и субъектно-ценностному, которые могут в разной степени проявляться в каждом конкретном случае взаимодействия.

ЛИТЕРАТУРА.

1.      Арон Р. Этапы развития социологической мысли / Общ. ред. и предисл. П.С. Гуревича. — М.: Издательская группа «Прогресс» — «Политика», 1992.

2.      Асп Э.К.. Введение в социологию. Издательство: Алетейя, 2000.

3.     Ашкеров А.Ю. Социальная антропология. – М.:ООО «Маркет ДС Корпорейшн» – (Университетская серия), 2005.

4.      Громов И.А., Мацкевич А.Ю., Семёнов В.А. Западная теоретическая социология. СПб., 1996.

5.      Зотов А.А. Исследования равновесия обменов и начала теории социального равновесия в экономических работах Парето [Электронный ресурс] / Экономическая социология. Электронный журнал – Т.8. № 2, 2007. ‑ URL: http://ecsoc.hse.ru/data/790/587/1234/ecsoc_t8_n2.pdf.

6.      Назарчук А.В. Этика глобализирующегося общества. М.: ДиректМедиа, 2002.

7.     Осипов Г.В. История социологии в Западной Европе и США. Учебник для вузов. Отв. ред. Г.В. Осипов. — М.: Издательство НОРМА, 2001.

8.     Позняков В.П. Психологические отношения субъектов экономической деятельности. – М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2000.

9.      Радаев В.В. Экономическая социология: Новые подходы к институциональному и сетевому анализу. / Под ред. В.В. Радаева. М.: РОССПЭН, 2002.

10. Сушков И.Р. Психологические отношения человека в социальной системе. М.: Изд-во ИП РАН, 2008.

11. Тевено Л. Рациональность или социальные нормы / Право и экономика: традиционный взгляд и перспективы развития. М.: Гос. университет – Высшая школа экономики, 1999, С. 159-208.

12. Шрадер Х. Экономическая антропология.  – СПб.: Петербургское востоковедение, 1999.

13.  Durkheim E. Les règles de la méthode sociologique. Paris, PUF, 1983.

[1] Публикация подготовлена при финансовой поддержке РФФИ. Грант 08-06-000198-а «Социально-психологические и личностные детерминанты деловой активности предпринимателей в разных сферах бизнеса».